Тема очередного выпуска программы “Реальная экономика” – структурные реформы. Что это означает? Как они влияют на нашу жизнь и кошельки? И самое главное – когда и как они осуществляются?
Мы зададим эти вопросы человеку, отвечающему за структурные реформы в Еврокомиссии – Пьеру Московиси. Затем мы рассмотрим и обсудим то, как Ирландии удалось добиться экономического восстановления. А также проанализируем сроки реформ в Германии. Можете ли вы остановиться или должны продолжать двигаться в зависимости от внешних условий?
Но сначала давайте взглянем на то, как с точки зрения экономики структурные реформы должны привести к стабильности и росту.
Структурные реформы как толчок к росту
Структурные реформы призваны сделать нашу экономику более гибкой и устойчивой к ударам. Растущая конкуренция на товарном рынке дает нам более широкий выбор, поэтому цены падают. К этому приводит рост производительности компаний, которые используют больше людей, чтобы произвести больше товаров. В долгосрочной перспективе растут зарплаты. В теории, реформа рынка труда, в краткосрочной перспективе, – это снижение пособий по безработице и реальной заработной платы. Но в долгосрочной – занятость должна возрасти, так как компании могут быть более гибкими и нанимать больше людей.
Координация этих процессов, как говорит экономическая теория, может привести к усилению роста. Люди могут работать больше часов и потенциально – согласиться на небольшое снижение зарплаты. Это потому, что домохозяйства могут потреблять больше в условиях снижения цен. Компании, таким образом, могут увеличить доходы с товаров, которые они продают. Итак, в долгосрочной перспективе – с компаниями, которые продают больше, ростом занятости и покупательной способности – экономика должна работать лучше.
Это можно объяснить ирландским везением, но всего через несколько лет после завершения программы внешней помощи ВВП Ирландии стал предметом зависти всей зоны евро. Снижается дефицит бюджета и уровень безработицы – он ниже среднего показателя по еврозоне. И, похоже, что даже ситуация с суверенным долгом может быть исправлена. Но, как показывает репортаж Ан Глемарек, есть определенные споры вокруг того, что стоит за этой ирландской удачей.
Ирландское везение
Семья Кео выращивает картофель к северу от Дублина в течение нескольких поколений. В 2011 году, когда заказы сократились, Тома и его братьев озарила яркая идея: переработать свои запасы в чипсы.
“Мы начали этот чипсовый бизнес в разгар рецессии в Ирландии, ему только что исполнилось 4 года, – рассказывает Том Кео. – Сейчас у нас здесь работает дополнительно 27 человек, что стало прямым результатом этого чипсового стартапа. В наших дальнейших планах – нанять еще 12 человек в 2016 году. Сейчас мы экспортируем около 15% продукции в 14 стран по всему миру”.
В то время, как большинство средних и мелких компаний сокращали рабочие места с начала финансового кризиса в 2008 году, агропродовольственный сектор эта участь миновала. Даже государство вынуждено было сокращать штат сотрудников, снижать зарплаты и повышать их налоги.
“К моменту прихода “тройки” в конце 2010 года зарплаты в частном секторе были заморожены уже около 2 лет, – передает из Дублина наш корреспондент Ан Глемарек. – Профсоюзы работников госсектора отказались от забастовок в обмен на обязательство государства больше не урезать зарплаты и не увольнять сотрудников”.
В начале 2012 года уровень безработицы превысил отметку в 15%. Тогда Дублин запустил план действий, направленных на повышение занятости. Он включал в себя обучение. адаптированное к потребностям компаний, привлечение иностранных инвестиций и стимулирование ориентированного на экспорт предпринимательства, такого как бизнес Тома. “Компания Ирландия” – одно из 60 государственных учреждений, участвующих в этой стратегии.
Кевин Шерри, Enterprise Ireland:
“Ирландия – это небольшой рынок, поэтому ирландским компаниям, приступающим к работе, необходимо с первого дня сосредоточить внимание на международных рынках. Мы частично финансируем эти компании, помогаем им создавать управленческие команды, а также развиваться за рубежом”.
С 2012 года этот план позволил создать 136 тысяч рабочих мест. Поддержку ему оказал и привлекательной корпоративный налог – от 12,5% до 25%, в зависимости от сектора.
Экономист Айдан Риган говорит, что эта стратегия согласуется с политикой, проводимой в Ирландии последние 30 лет. Когда мы спросили его о том, сыграли ли структурные реформы свою роль в восстановлении ирландской экономики, его ответ был однозначным:
“Нет. Ирландское восстановление, особенно – экспорт, подкрепили прямые иностранные инвестиции, в частности, со стороны американских транснациональных корпораций. Его основой стала роль государства, активность компаний и промышленная политика. А в центре всего – да, это гибкий рынок труда и конкурентоспособный корпоративный налоговый режим. Однако структурные реформы, которые были рекомендованы “тройкой” в здравоохранении, в юридической системе, не были осуществлены”.
Сегодня многие ирландцы не понимают, почему “тройка” кредиторов не ограничилась банковской реструктуризацией и навязала стране меры жесткой экономии, страницу которых они рассчитывают вскоре перевернуть.
Государственная программа реформ Ирландии
http://ec.europa.eu/europe2020/pdf/csr2015/nrp2015_ireland_en.pdf
Маитреи Ситараман, euronews:
“Сейчас подходящее время обратиться к нашему гостю – еврокомиссару по экономическим и финансовым вопросам – Пьеру Московиси. Восстановление Ирландии вызывает много вопросов. Связано ли оно со структурными реформами или это результат гибкости государства?”
Пьер Московиси:
“Я бы сказал – и то, и другое. Ирландская экономика, даже в период кризиса, была открытой, небольшой экономикой со своей специализацией и очень гибким рынком труда. Но в то же время были проведены реформы налогового характера, так как страна находилась под действием программы помощи. И сейчас Ирландия участвует в европейских инициативах против уклонения от налогов, а также проводит изменения на рынках товаров и рабочей силы. Так что, в целом, я думаю, и гибкость, и структурные реформы позволяют стране двигаться вперед”.
Маитреи Ситараман:
“Как побудить страны к проведению реформ, когда мы видим замедление экономики в процессе их реализации?”
Пьер Московиси:
“Много усилий было приложено в прошлом, они по-прежнему прилагаются, так что сейчас… Я сказал бы, что совокупные бюджетные расходы еврозоны не изменились, а, возможно, даже немного выросли из-за кризиса беженцев. Но я думаю, что мы должны сейчас также разработать реформы для будущего, не только для прошлого, – ввести инновации, повысить качество государственных расходов. Это, на мой взгляд, очень важно”.
Маитреи Ситараман:
“Как вы относитесь к тому, что в общественном восприятии структурные реформы ассоциируются с жесткими финансовыми решениями, с экономией?”
Пьер Московиси:
“Да, в период бюджетной консолидации это оказывает негативное влияние на экономический рост. Но сегодня такого уже нет. Мы не должны бояться реформ. Реформы, инвестиции, инновации – все это инструменты прогресса. При реформировании рынка труда нужно, безусловно, не только стремиться к гибкости, но и к гарантиям безопасности людей”.
*Германия: добро пожаловать, беженцы!”
Германия сталкивается с довольно серьезными изменениями в составе ее населения. На фоне его старения власти страны провели ряд крупных трудовых реформ в 2003 году. Еще несколько было реализовано в прошлом году. Но другой крупной проблемой стал массовый приток беженцев и мигрантов. Это поднимает некоторые вопросы, которые попытался изучить Гийом Дежарден – когда проводить реформы и можно ли их остановить?
В прошлом году Германия стала плыть против течения в Европе. В то время как остальная часть континента затягивала пояса, немецкие власти ввели на общенациональном уровне минимальную заработную плату. Для таких работников, как официантка Марта, это очень важно:
“Я уже 3 года перебиваюсь такими небольшими заработками. А жить приходилось в условиях роста цен. Так что повышение минимальной почасовой оплаты труда – это здорово”.
За последнее десятилетие рынок труда в Германии значительно изменился. Когда в 2003 году реформы запускались, их цель состояла в том, чтобы заставить немцев вернуться к работе. Они так и сделали. За этот период безработица была сокращена в 2 раза. Сегодня цель – улучшить условия уязвимых слоев, таких как молодежь, женщины и мигранты.
“Реформы Шредера разрушили рынок труда 13 лет назад, – говорит экономист Дирк Хиршель из компании Ver. Di. – Это привело к тому, что каждое устойчивое полноценное рабочее место превратилось в три мини-места с частичной занятостью. Было по-настоящему необходимо навести на рынке труда порядок”.
“Контракт на такую мини-работу не предусматривает социальных отчислений, – рассказывает наш корреспондент Гийом Дежарден. – Он обходится дешевле работодателю, а также является более гибким, так как никак не ограничивает длительность работы”.
Сейчас в Германии насчитывается более полумиллиона вакантных квалифицированных рабочих мест – в таких секторах, как машиностроение, ай-ти или здравоохранение. Поэтому следующая задача – привлечь, обучить и удержать квалифицированных рабочих в стране.
“В ближайшие годы Германия столкнется с серьезными демографическими изменениями, – продолжает Гийом Дежарден. – Страна становится все старше и старше. И это значительно изменит ее рынок труда.
“Экономический рост Германии очень сильно зависел от экспорта, – говорит экономист Давид Потьер. – Но в последние кварталы в этом плане произошли серьезные позитивные изменения, связанные с увеличением внутреннего спроса. Это именно тот переход, который мы бы хотели видеть в будущем”.
Подобные переходы неизбежны в условиях, когда перед экономикой и населением будут появляться новые вызовы, связанные со старением, миграцией или стимулированием внутреннего рынка. Это значит, что Марте и другим придется постоянно адаптироваться к реалиям.
Marta’s #minijob was turned into a real contract, like 200k other German #workers. It was awesome” she says. pic.twitter.com/LXv77nA2vK
— Guillaume Desjardins (@GuilDesjardins) February 17, 2016
Minimum wage in #Germany didn’t destroy jobs. It actually helped #minijobers get real contracts. #StructuralReformspic.twitter.com/IiLuW7OLiq
— Guillaume Desjardins (@GuilDesjardins) February 17, 2016
Маитреи Ситараман:
“Сегодня с нами еврокомиссар Московиси. Германия сталкивается с довольно большими проблемами, что ей нужно сейчас делать?”
Пьер Московиси:
“Положительное сальдо торгового баланса Германии огромно, что-то около 9%. На мой взгляд, это создает дисбаланс, который должен быть устранен. Ответом на это являются инвестиции. Что касается кризиса с беженцами, то с экономической точки зрения он может стать возможностью, и я хочу сказать…”
Маитреи Ситараман:
“Среди них есть и квалифицированные специалисты”.
Пьер Московиси:
“Да, они, вероятно, являются квалифицированными, но не совсем по нашим стандартам. Опять же, если посмотреть на Германию, на ее рынке труда существуют потребности, поэтому нужна государственная политика: помощь в изучении языка, адаптации навыков к потребностям рынка. Вероятно, на это необходимы миллиарды евро. Как их получить? Первый источник этих средств – национальный. Вольфганг Шойбле говорит о европейском налоге на бензин для разрешения кризиса беженцев. Не думаю, что такой налог и сами беженцы будут популярны, но вопрос заслуживает того, чтобы быть поставленным. Нужны дебаты”.
Маитреи Ситараман:
“А если перенести эти дебаты на общеевропейский уровень, как управлять экономическим ростом?”
Пьер Московиси:
“Риски спада велики, посмотрите, что происходит в Китае. Существует, конечно, и фактор цен на нефть, а также пусть и не дефляция, но очень низкая инфляция – таковы угрозы будущего. А беженцы не являются экономической угрозой. Я хотел бы сказать, что наш рост в ЕС и в зоне евро не так уязвим перед внешними угрозами. Если посмотреть на Италию, то она вышла из рецессии, в Испании рост выше среднего. У нас есть другие проблемы, я бы сказал – государственных финансов, которые должны быть решены, потому что, с одной стороны, нужно проводить реформы, а с другой – необходимо поддерживать рост”.
